Неточные совпадения
У него водились книги, большею частию
военные, да
романы.
Был еще за городом гусарский выездной манеж, состроенный из осиновых вершинок и оплетенный соломенными притугами, но это было временное здание. Хотя губернский архитектор, случайно видевший счеты, во что обошелся этот манеж правительству, и утверждал, что здание это весьма замечательно в истории
военных построек, но это нимало не касается нашего
романа и притом с подробностью обработано уездным учителем Зарницыным в одной из его обличительных заметок, напечатанных в «Московских ведомостях».
Ведь и я мог бы сделать то же самое!» Его тянуло написать повесть или большой
роман, канвой к которому послужили бы ужас и скука
военной жизни.
Был он мал ростом, но во всем Московском
военном округе не находилось ни одного офицера, который мог бы состязаться со Страдовским в стрельбе из винтовки. К тому же он рубился на эспадронах, как сам пан Володыевский из
романа «Огнем и мечом» Генриха Сенкевича, и даже его малорослость не мешала ему побеждать противников.
Великолепный повод антитез для гуманитарной риторики; она и не упускает случая плакаться на такие сближения и утверждать, что это убьет то (ceci tuera cela) [Слова из
романа Виктора Гюго «Notre-Dame» о книгопечатании, которое убьет архитектуру.], что единение народов через науку и труд победит
военные инстинкты.
Знаю только положительно, что именно в это время Загоскин старался вознаградить недостаток своего образования, что, при вступлении в
военную службу, он знал уже по-французски и несколько по-немецки. Знаю также и то, что именно в это время Загоскин очень нуждался в средствах к существованию, и что нередко находился в совершенной крайности вместе с своим верным дядькой и слугой, Прохором Кондратьичем, которого вывел впоследствии в
романе «Мирошев».
Мужчина у нас не просто мужчина, а
военный или статский; он с двадцати лет не принадлежит себе, он занят делом:
военный — ученьями, статский — протоколами, выписками, а жены в это время, если не ударятся исключительно в соленье и варенье, читают французские
романы.
Известно, что в «Войне и мире» под именем графа Николая Ильича Ростова выведен отец Толстого, граф Николай Ильич Толстой. В начале
романа мы знакомимся с Ростовым как раз в то время, когда Николаю около шестнадцати лет и он только собирается вступить на
военную службу. В гостиной сидят «большие» и чопорно разговаривают. Вдруг с бурною волною смеха и веселья врывается молодежь — Наташа и Соня, Борис и Николай. Мила и трогательна их детская, чистая влюбленность друг в друга.
Вы, быть может, полагаете, что эта цензура требовала к себе статьи по
военному делу, все, что говорилось о нашей армии, распоряжениях начальства, каких-нибудь проектах и узаконениях? Все это, конечно, шло прямо туда, но, кроме того, малейший намек на
военный быт и всякая повесть, рассказ или глава
романа, где есть офицеры, шло туда же.
Сегодня задумал писать кровавый
роман в двадцати четырех частях, а может быть, и более, из всех бытов: крестьянского, чиновничьего, купеческого, мазурнического, аристократического, нищенского,
военного, фабричного, биржевого и пр., и пр.